Пока муж в командировке - Страница 26

Даже в обыкновенном джинсовом костюме незнакомец выглядел бы как с картинки из модного журнала. Сильный, подтянутый, гибкий, как леопард. Длинные черные волосы, спускавшиеся до плеч, нисколько не убавляли ему мужественности. Длинный крючковатый нос, прекрасные белые зубы… В этом человеке был своеобразный шарм хищника.

– Вот видите? – сказала Танечка. – Он забирает часы.

Незнакомец внимательно рассматривал сияющий корпус «Ролекса». Приложил его к руке, полюбовался, склонив голову к плечу. Что-то спросил у спутницы. Она пренебрежительно передернула плечами. Незнакомец рассмеялся.

Почему я все время называю его незнакомцем? Теперь я знаю, как его зовут! Его имя Штефан Батори, и оно подходит этому странному хищному красавцу, словно родная кожа!

– Вот… упаковываю, – продолжала говорить Танечка, но я ее не слушала.

Что же это получается? Я каким-то образом связана с человеком, которого никогда в жизни не видела? Или видела? Почему у меня все время такое ощущение, словно его лицо мне знакомо? Не мертвое лицо, а живое! Словно мне уже приходилось видеть его, только где?.. В толпе? В метро? На набережной?

Я снова с трудом удержалась от крика. Вспомнила! Вспомнила! Этот человек разговаривал с Ванькой Тепляковым на набережной! Ну да! И случилось это примерно две недели назад. Я задышала часто-часто, стараясь не упустить неожиданно всплывшее воспоминание.

Они с Ванькой стояли чуть в стороне от картин и курили. О чем говорили, я не знаю. Я тогда вообще решила, что этот человек – потенциальный покупатель, уж больно тепло Ванек ему улыбался. Они постояли минут пять, потом незнакомец медленно пошел вдоль каменного парапета, разглядывая прислоненные к нему картины. Осмотрел все, в том числе и мои. Но почему-то смотрел не на картины, а на меня. Можно сказать, что он меня разглядывал. Отчего-то мне показалось, что я ему неприятна. Незнакомец смотрел на меня и хмурился. Почему? Обычно я не произвожу на людей отталкивающего впечатления!

Да, точно! Я уже отмечала про себя странную непривычную красоту его лица, но это было короткое, ничего не значащее ощущение. Незнакомец скрылся из глаз, и я про него тут же забыла. А зря. Хотя не могла же я тогда подумать, что увижу его снова, да еще мертвым на полу моей кухни!

На экране незнакомец с моим двойником вышли из магазина и растворились среди прохожих. Менеджер остановил воспроизведение, вынул кассету из магнитофона.

– Да, – кивнул Игорь Леонидович, отвечая на какие-то свои мысли. – Веселое кино. Это были не вы, – уверенно сказал он.

– Не вы, – эхом отозвалась Танечка. – Я вспомнила: на той женщине было очень много грима. Глаза подведены, тени очень яркие, форма губ изменена. А вы почти совсем не краситесь.

Мы еще раз поблагодарили гостеприимного хозяина кабинета, распрощались и вышли на улицу. Я спросила Игоря Леонидовича, можно ли мне забрать кассету.

– Это служебная запись. Я не имею права отдавать ее в чужие руки.

– Но вы же завтра все сотрете! – воскликнула я в отчаянии. – А вдруг нам еще пригодится?

– Я не сотру, – пообещал Игорь Леонидович. – Я вам больше скажу: спрячу-ка я эту кассету в своем сейфе. Есть у меня смутное предчувствие, что увиденное нам еще понадобится. Я вижу, что вы были правы. Есть что-то странное во всей этой истории.

Если бы я только могла рассказать ему, сколько в этой истории не только странного, но и страшного! Но я молча проглотила комок в горле.

– Берегите себя, – напутствовал меня на прощание Игорь Леонидович.

– Может, имеет смысл обратиться к частному детективу? – посоветовал Юрик. – Пускай разберется в этой чертовщине!

– Да нет, – ответила я. – Думаю, что ничего страшного со мной не случится.

Но, если честно, сама себе не поверила.

Вернувшись домой, я просмотрела список входящих звонков. Звонила Катерина, звонил Пашка, а еще в памяти аппарата осталось несколько неопределившихся звонков.

Странно. Мои немногочисленные знакомые не прячут номера своих телефонов.

Я набрала номер подруги. Она ответила сразу.

– Катюша, что с тобой? – встревожилась я, услышав ее хриплый голос.

– Простудилась, – ответила подруга.

– Господи! Сильно? Температура высокая?

– Да нет. Тридцать семь и пять. Плохо, что грудь заложило. Ни вздохнуть, ни продохнуть. По-моему, это бронхит.

– Врача вызвала?

– Зачем? – удивилась Катерина. – Что я, маленькая? Сделаю компресс, подышу паром над картошкой. Не впервой!

– Я еду к тебе. Что привезти? Продукты есть? Сейчас зайду в магазин, посмотрю, что купить. А ты пока вызови врача. Слышишь?

– Зануда! – сказала Катерина и повесила трубку.

Я пересчитала деньги и покачала головой.

Тают денежки! Быстро тают! Пожалуй, месяц я не продержусь. Придется просить Пашку о помощи. Я поморщилась. Последнее время мысли о муже рождали в душе странное неприятное чувство.

Нет. Не стану ни о чем его просить. Просто продам браслет, на который положил глаз Феликс Ованесович. Пускай сделает дочери хороший подарок. Кажется, он предлагал за него пятьсот баксов. Правда, это было давно, месяца три назад. Может быть, сейчас предложит больше.

Раздумывая над своими невеселыми проблемами, я вышла на лестничную клетку и столкнулась с Ниной Ивановной. Мы поздоровались.

– Как твои дела? – спросила соседка. – Я смотрю, ты в последнее время дома сидишь. Не заболела?

– Да нет. Решила передохнуть. Нина Ивановна, помните, вы меня видели два раза в течение десяти минут?

– Конечно, помню! – отозвалась соседка не раздумывая. – Я потом еще посидела, повспоминала… Точно тебя видела два раза! Вроде ты вошла в подъезд передо мной. Я у почтового ящика задержалась, газету вынула, гороскоп просмотрела. Вдруг смотрю – снова ты входишь! В той же шали, в тех же джинсах! Только знаешь, что странно?